Любовные игры - Страница 23

Она с удовольствием нежилась бы и дальше на солнышке, забыв обо всем на свете: о вопросах, ответах, всевозможных табу, не думая ни о чем серьезном и только время от времени переворачиваясь с живота на спину и обратно, — если бы на нее вдруг не упала чья-то тень и не раздался резкий, скрипучий голос, как будто провели лезвием по стеклу:

— Ты словно предлагаешь себя солнцу. Жаль, что я не Аполлон. Пожалуй, мое место — в аду, а не в раю. Ты не спишь?

— Нет, не сплю. Да, ты скорее Плутон, нежели Аполлон. Что тебе нужно?

— Тебя что, никогда не учили вести себя в обществе?

— Вот именно. Для этого я слишком мало задерживалась на одном месте.

Варилась в собственном соку.

Так могла думать и чувствовать Дилайт, которая с детства не имела оседлых привычек, даже собственного дома, не говоря уже о няне Стэггс с ее брюзжанием. Или о любящем отце, который открыто признал бы ее.

Но как он смеет наводить критику!

Сара перевернулась на живот и уронила голову на руки, чтобы не видеть его смуглого надменного лица. Может, он догадается уйти?

— Уверен, если бы ты обратилась к психоаналитику, он нашел бы подходящее объяснение твоему характеру. А также дал бы определение твоему богатому жизненному опыту — или ты предпочитаешь называть это «экспериментами»?

— Убирайся! — сказала Сара и ощутила гордость за свой исключительно ровный тон. — Тебя это совершенно не касается. Ты мне даже не нравишься.

— Снова кокетничаешь? Стараешься подогреть во мне интерес к твоей персоне?

— Ну и самомнение! — Сара сердито заерзала на своей подстилке. Что побуждает этого человека постоянно бросать ей вызов? Но она приняла твердое решение не поддаваться на провокации. Для поклонника он позволяет себе слишком много критических замечаний.

— Почему бы тебе не оставить меня в покое? Так хорошо было одной!

— Бедная маленькая девочка, ее преследует людоед! Или я больше похож на страшного серого волка? Как ты думаешь?

— Я вообще о тебе не думаю, — ледяным тоном ответила Сара. — И всегда выигрываю. Где дядя Тео? Кажется, мне пора домой.

— Как раз поэтому я и отважился нарушить твое уединение. Нашего хозяина вызвали по срочному делу, это займет несколько часов, может быть, целый день. Он попросил передать тебе, что ты можешь остаться или, если решишь уехать, чтобы я организовал транспорт. — Герцог понизил голос и только что не мурлыкал. — К сожалению, я отпустил Альберто, второго шофера Тео, — он повез домой мою подругу. Она живет довольно далеко отсюда, в Сан-Диего. Но я готов лично доставить тебя, куда пожелаешь.

Ничего себе отдых! Сара молчала, подыскивая достойный ответ. Наверное, он уже торжествовал победу, потому что почти жестом собственника положил ей руку на плечо. Оттуда рука скользнула по ее спине — до изгиба бедер…

— Зачем ты все время борешься со мной — и с собой? Гэрон Хант уже пятнадцать лет как женат. Все, что ему нужно на стороне, это… у вас, американцев, есть одно грубое слово, которое я не решаюсь произнести. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду. Почему бы тебе не забыть о нем?

Теперь его сильные чуткие пальцы массировали ей плечи и затылок. Саре вдруг захотелось уступить. Плыть по течению, качаться на волнах — ни о чем не думая, но все чувствуя. Позволить «этому» случиться…

Она вдруг осознала опасность и заставила себя очнуться.

Рука Риккардо успела забраться под бретельку крохотного лифчика. Если так и дальше пойдет, скоро она узнает, что «это» такое.

Бешеный наплыв эмоций испугал ее, заставил встряхнуться. Первым делом Сара вернула на место соскользнувшую бретельку.

— Отстань! Я вовсе не намерена ничего понимать. Заруби это себе на носу.

В тонкой рубашке из мадрасского хлопка и облегающих брюках герцог опустился рядом с ней. Он был похож на сильное, мускулистое животное, настолько уверенное в себе, что могло позволить своей жертве еще немного порезвиться на воле, даже попытаться бежать — естественно, не слишком далеко, — прежде чем схватит ее!

Сара гневно взглянула в его черные, как ночь, глаза.

— Не знаю, откуда ты взялся на мою голову, и знать не хочу. Неужели ты не можешь оставить меня в покое? Помнишь, ты назвал меня типичной эмансипированной американкой? Так оно и есть. А вы, синьор герцог, до сих пор имели дело с покорными, податливыми женщинами, из тех, которые бывают счастливы, когда ими командуют. Почему бы вам и впредь не брать, что дают?

Риккардо ответил коротким смешком. При этом его взгляд откровенно блуждал по ее телу.

— Действительно, почему? Но ты сама прекрасно знаешь ответ. Потому что ты постоянно распаляешь меня — и в то же время корчишь из себя жертву. Вот мне и хочется разобраться.

Нет, он заходит слишком далеко. У Сары начало гореть лицо, но она по-прежнему тщательно подбирала слова — с холодной расчетливостью, которую так трудно было соблюсти в потоках жаркого света!

— Я привыкла считать, что лучший способ узнать человека — это задавать ему вопросы. Но чтобы сэкономить твое время и энергию, заявляю: нет, я не ставлю перед собой задачу завлечь тебя — даже если у тебя создалось такое впечатление. Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но хочу сказать тебе одну вещь. Я предпочитаю иметь в одно время одного мужчину. Сейчас я влюблена в человека, который собирается жениться на мне. Больше мне никто не нужен.

— Ах, ты настроена на замужество? Я слышал, будто в Калифорнии собственность делится между супругами поровну: фифти-фифти. Даже если жена не имеет собственного заработка, по закону ей полагается половина всего имущества. Не потому ли идея брака столь привлекательна в этих местах особенно для женщин?