Любовные игры - Страница 78

Серафина заломила руки.

— Но, пожалуйста, синьорина! Конечно, у герцога много недостатков — у кого их нет? Он человек крутого нрава, ему рано пришлось повзрослеть задолго до того, как он вырос. Но поверьте… Клянусь Матерью Пре святой Богородицей, я еще не видела его таким! — Серафина волновалась, как никогда прежде; заметив, что Сара собирается возразить, она нетерпеливо отмахнулась.

— Он никогда не привозил женщин во дворец. И у него ничего нельзя было прочесть на лице: ни радости, ни гнева. Он не питал привязанности к дому, никогда подолгу не гостил. Однако с тех пор, как здесь появились вы, его словно подменили. Теперь это просто клубок эмоций. Он часто злится — да так, что лакей, который служит больше пятнадцати лет, только качает головой и не может поверить собственным глазам. Герцог забросил бизнес, а ведь он всегда придавал ему большое значение. В прошлые приезды только и занимался делами.

А теперь ему ничего не нужно, кроме вас. Да, синьорина! Не уходите — даже если между вами вспыхнет ссора. Люди ссорятся, только если неравнодушны друг к другу. Разве не так?

Господи! Как перенести этот внезапно обрушившийся на нее шквал слов и мыслей? Девушка вздохнула. Серафина протянула ей халат.

— Спасибо, — автоматически поблагодарила Сара. Ее терзали противоречивые мысли, и не хотелось разбираться в них под пристальным, хотя и доброжелательным оком Серафины.

— Принести синьорине чего-нибудь прохладительного? Минеральной воды или белого вина? А потом хорошо бы вам отдохнуть. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, и доставлю обед прямо в комнату. Все, что пожелаете.

То ли из вредности, то ли пытаясь скрыть свои истинные чувства, Сара не без лукавства спросила:

— А если мне ничего не нужно, кроме свободы? Ну хоть чуть-чуть прокатиться верхом на лошади. Или для разнообразия пообедать не здесь, а в столовой. Как насчет этого? Он оставил вам какие-нибудь инструкции, прежде чем улететь?

Инстинкт самозащиты требовал, чтобы она избежала праведного гнева.

Предмет их разговора был не кем иным, как опасным, бессовестным тираном наплевать, что у него было трудное детство! Для его жестокого обращения с ней нет оправданий — даже если сделать скидку на то, что он принимает ее за другую! Такова ее позиция, и она с нее не сойдет!

— Я налью вам вина, синьорина, отдохните немного, пока солнце еще высоко.

Я уверена, герцог скоро вернется, и, даст Бог, все изменится к лучшему.

Сара следила — все еще мятежным взглядом, — как она поспешно удаляется.

Старая ведьма! Посеяла семена сомнения и удирает с поля боя, чтобы не слышать возражений.

Ну что ж, посмотрим. Одалиска… Сераль… А себя он кем воображает султаном, что ли? Прожженный циник, настоящее чудовище! Да разве он способен на какие-то чувства? В Серафине говорит преданность семье Кавальери. Марко привык стоять на своем и чтобы женщины падали к его ногам, выпрашивая крохи с его стола в виде дорогих подарков — цепочек и ножных браслетов, подобных тем, что он насильно надел на нее. Черт бы его побрал! Когда она обретет свободу, то первым делом снимет — даже если потребуется распилить — и вернет ему его подарки с запиской соответствующего содержания.

Перебирая в уме подходящие к случаю слова, Сара задумчиво потягивала вино в запотевшем бокале. Это было ее любимое белое вино. Серафина не забыла сопроводить его закусками: несколькими сортами сыра и кунжутовым печеньем.

При этом она ворчала, что синьорина забыла позавтракать и вот-вот совсем отощает. Что же касается вина, то оно полезно и для фигуры, и для здоровья.

Сара не заметила, как задремала, — все еще в халате, хотя и собиралась переодеться. Нужно погладить джинсы и блузку. Но это после, а пока она погрузилась в тяжелую дремоту с тревожными сновидениями.

Вдруг что-то заставило ее резко проснуться.

— Марко?

— Нет-нет, это я, Анджело. Пожалуйста, не кричите. Боюсь, что старуха поставила какую-нибудь дурочку-горничную на стреме: вдруг вы лунатик и ходите во сне? Или еще по какой-нибудь причине. Эй, вы не спите? Прошу извинить, что нагрянул без официального приглашения, но, как вы, несомненно, догадались, я не признаю формальностей. Вы не спите?

Нет, Сара не спала. Она резко села на кровати и заморгала, привыкая к полутьме спальни. Легкая головная боль напомнила ей о нескольких бокалах белого вина, выпитых накануне.

— Анджело? Почему…

— Вот теперь правильно: Анджело, а не Марко. Слушайте, вы случайно не отмочили глупость — не втюрились в него? Единственное, почему я здесь, это потому, что недавно вы сделали весьма прозаичный намек — в присутствии моего сварливого братца, — и я ждал весточки. Особенно после того, как подбросил вам пару-тройку журналов. Вы их прочли?

Он сел к ней прямо на кровать, и Сара запоздалым жестом потянула на себя простыню.

— Все еще стесняетесь? Но, кажется, вы уже не монашка. Пускай вас не смущает, что я сижу на вашей кровати. Не бойтесь, я никому не открою, кто вы на самом деле, потому что, как я уже сказал, я из тех, кто умеет держать слово. И еще я из очень дотошных — вы меня понимаете? Я храню все материалы о Моне Чарльз и ее детях, включая фотографии. Но вы можете на меня положиться, я буду держать язык за зубами. И вообще, я никогда не был насильником, а вы к тому же «крошка Моны Чарльз», даже если успели вырасти.

Короче, прежде чем вы снова уснете… Вы все еще намерены бежать отсюда?

Сейчас самое время, и, кроме меня, вам никто не поможет. Но если вы передумали…

— Конечно, нет! — Сара беспокойно заерзала на кровати. Ей было стыдно, что спросонок она произнесла имя его брата. Не нужно было столько пить и слушать рассказы Серафины.